О том, что коррупция — антигосударственное зло, сегодня знают и школьники. Поэтому в борьбе с нею все методы доступны. Разумеется, методы законные. Но важно не только схватить коррупционера за руку. Надо создавать такие условия, при которых рука не смогла бы действовать в преступном направлении. И здесь у парламента очень важная роль. Именно он строит на правовом поле тот «частокол» законов, который становится барьером на пути коррупции.Однако, как всякое строительство, правовое тоже должно начинаться с закладки краеугольных «камней». Одним из таковых является закон о правилах принятия нормативных актов. Когда его нет, вольготно живется всякого рода лоббистам. Прежде всегокоррупционным. Ведь в праве важна не только суть закона, но и процедура принятия. Строгое ее соблюдение делает акт легитимным, а сам процесс — демократичным . Это хорошо поняли в некоторых региональных парламентах. Например, Липецкий областной Совет депутатов еще пятнадцать лет назад принял закон «О нормативных правовых актах Липецкой области». Прошедшие годы показали, что когда есть четкие рамки для законного «входа», протиснуться со стороны ради узконаправленных интересов становится нереально. К сожалению, на федеральном уровне такого закона до сих пор нет. А значит, нет процедурной возможности эффективней бороться с коррупцией. Приходится отвлекать профессиона-лов на проведение так называемых антикоррупционных экспертиз, тратить дополнительные средства.Но дело не только в этом. Бесконечные изменения только что принятых законов — тоже одно из следствий. Поскольку процедура принятия не регламентирована, у ловких людей есть возможность под благовидным предлогом протолкнуть нужную той или иной небольшой группе поправку в закон. А использовав правовой рычаг в своих, не всегда бескорыстных интересах, вскоре ненужную поправку отменить. И никаких следов кратковременного действия протиснутого сквозь брешь в правовом «заборе» акта не остается. Кроме, может быть, нового особняка в Лондоне, разбухшего счета в офшоре или очередной яхты, затмевающей своим величием корабли саудовских шейхов. Способен снизить, на мой взгляд, коррупционную опасность и отсутствующий до сих пор в России закон о Федеральном Собрании. Закон о выборах Президента страны есть. Закон о Правительстве тоже. И только о парламенте — почему‑то считается ненужным. Отсюда возникает целый ряд определенных несостыковок. По Конституции все ветви власти независимы друг от друга. Однако ни одна из палат высшего законодательного органа страны — Федерального Собрания — не имеет, например, своих собственных зданий. До сих пор они являются «нанимателями» государственного имущества, находящегося в ведении исполнительной власти.Однако закон о Федеральном Собрании нужен не только для реализации имущественной самостоятельности. Он гораздо важнее для более согласованной работы двух равных по статусу палат. Разногласия, которые порой возникают между профильными органами Совета Федерации и Государственной Думы, как раз рождаются из‑за отсутствия закона. Приведу два примера. Госдума предыдущего созыва приняла закон «О создании Бийского городского суда». Тогда как в соответствии с действующим законом «О судебной системе в Российской Федерации» создание городских судов было не предусмотрено. Совет Федерации закон о Бийском суде что называется «проштамповал». Таким образом, создалась довольно неприятная правовая коллизия. Ведь в случае противоречия одобренного закона конституционному принятый акт не может применяться. Лишь благодаря вмешательству тогдашнего руководителя Администрации Президента Сергея Нарышкина — ныне Председателя Госдумы, удалось избежать правового конфликта.Второй пример несколько сложнее. По Конституции России все принятые законы Госдума в течение пяти дней направляет в Совет Федерации «на рассмотрение». Подчеркиваю, «все законы — на рассмотрение», что впрямую усматривается из статьи 105 Конституции. Казалось бы, ни у кого не должно быть сомнений, что обепалаты обязаны дать свою оценку новому акту. Однако следующая статья — 106-я, в которой записано, что определенные законы подлежат обязательному рассмотрению в Совете Федерации (о бюджете, налогах и т. п.), позволяет трактовать разночтение как возможность пропускать некоторые законы сразу на подписание Президенту. Объясняется это еще и тем, что Совету Федерации на рассмотрение отводится 14-дневный срок.Но Конституционный суд, толкуя применение 106-й статьи, допустил возможность на первом заседании в течение 14-дневного срока принять поступивший закон к рассмотрению, а голосовать за него в следующие две недели.Этот пример я привел с одной целью: если бы был закон о Федеральном Собрании, споров о том, надо ли рассматривать все поступающие законы, или только некоторые из них, не возникали бы. Заодно исчезла бы почва для спекуляций на тему: зачем нужен Совет Федерации, если он не решает судьбу какой‑то части законов федеративного государства. Одновременно вошло бы в правовые рамки сотрудничество профильных комитетов обеих палат, которое сейчас нередко строится только на основе личных взаимоотношений.Скажу больше. Недавно подведены итоги широкого обсуждения законопроекта о формировании Совета Федерации, инициатором которого выступила Председатель палаты Валентина Матвиенко. Почти 80 процентов граждан высказались за то, чтобы порядок взаимодействия всех участников законотворческого процесса получил законодательное регулирование. То есть, необходим закон, в котором были бы четко прописаны права и обязанности участников законотворчества, правила подготовки и прохождения правовых актов. Это ли не глас народа, в том числе в поддержку закона о Федеральном Собрании? Говоря о правовых актах, которые необходимы как заслон коррупции на дальних подступах, не могу не сказать еще об одном законопроекте, находящемся сейчас в Госдуме. Речь о противодействии возможному давлению на члена Совета Федерации, депутата Госдумы, а также депутата регионального парламента путем шантажа, принуждения, подкупа, обмана, угроз при исполнении ими своей законотворческой деятельности. Для этого предлагается дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации новой статьей, отражающей данные реалии. Такой подход по уголовно-правовой защите деятельности конкретных носителей государственной власти уже частично существует. Так, например, предусмотрена уголовная ответственность за «воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования». Соответствующей статьей Уголовного кодекса защищается деятельность судьи, прокурора, следователя и дознавателя.Однако предлагаемая мера ни в коем случае не распространяется на поручения членам Совета Федерации от тех органов власти, какими они направлены в палату регионов, на указания руководящих органов политических партий, вошедших в Госдуму и в региональный парламент, а также их фракций депутатам — партийцам. Законопроект, о котором шла речь выше, находится в Госдуме и пока неизвестно, когда он приблизится к жизни. Например, антикоррупционный закон о порядке принятия федеральных конституционных и федеральных законов лежит там уже более десяти лет, и его, видимо, надо заново перепечатывать, ибо бумага от времени становится ветхой. Если на него не обратят внимание, то этот законопроект имеет все шансы побить рекорд длительности рассмотрения. До прошлого года «чемпионом залежалости» был проект закона «О судах общей юрисдикции», который пробивался к свету двенадцать лет.В этой связи мне хочется снова обратиться к результатам широкого обсуждения в обществе проекта закона оформировании Совета Федерации. 67 процентов участников высказались зато, чтобы законодательные инициативы Совета Федерации получили правоприоритетного рассмотрения в Госдуме. Такое же, какое имеют сейчас законодательные инициативы Президента России и Правительства