В понедельник комитет Совета федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам и развитию гражданского общества обсудил поправки в закон «О политических партиях». Несмотря на то, что в итоге комитет рекомендовал СФ принять законопроект (который рассмотрен Госдумой в третьем чтении 23 марта), без оживленной дискуссии не обошлось.
В частности, присутствовавший на заседании лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский вновь посетовал, что после вступления закона в силу в России появится огромное количество мелких партий, в то время, как возможности создания избирательных блоков законом не предусмотрены.
Ровно те же претензии, но значительно более яростно, высказывает внесистемная оппозиция, которая вмиг перешла от требований зарегистрировать ПАРНАС к обличению президентского законопроекта. Неожиданно оказалось, что столь либеральный вариант выгоден самой власти.
Две недели назад, по итогам встречи в рамках рабочей группы под руководством первого замглавы администрации президента РФ Вячеслава Володина, один из лидеров незарегистрированной левой партии «Рот-фронт» Сергей Тютюкин (Удальцов) заявил: «Пока обсудили только закон о политических партиях, причем нам сказали, что отмены запрета на создание блоков не будет. Понятно, кому это выгодно — жуликам и ворам: пусть будет много мелких партий, которые не смогут объединиться перед выборами и друг у друга растащат голоса».
С аналогичных позиций раскритиковал президентский законопроект и сопредседатель незарегистрированного ПАРНАСа Борис Немцов. По его словам, власть, выступая с инициативой либерализации партийного законодательства, «имитирует бурную деятельность». В ближайшее время, сказал Немцов, будет зарегистрировано множество карликовых партий. «Запретив создание блоков и союзов, они (власть) тем самым пытаются ввести в заблуждение избирателей, создав впечатление, что это не демократия, а сплошной хаос», — заявил Немцов.
Близкие по смыслу заявления делал и другой сопредседатель ПАРНАСа Владимир Рыжков. Требование о создании избирательных блоков было включено в резолюцию состоявшегося накануне митинга в Петербурге. Наконец, публицист Андрей Пионтковский, постоянный спутник Немцова и Каспарова во время их посещений конгресса США, в своей статье на сайте Каспаров.Ру заявляет: «[Проблема] не может быть решена сотней карликовых партий, распределенных вдоль классического идеологического спектра… А именно на создание такого политического пространства очевидно ориентирована „политическая реформа“.
Именно поэтому Пионтковский предлагает вообще не идти на поводу у «коварных» властей, объявляя: «Общенациональная задача может быть решена только массовой общенациональной внеидеологической структурой». «В ближайшее время в России может возникнуть около сотни таких партий мельчайших идеологических оттенков, — пишет он. -Этому сценарию власти оппозиция должна противопоставить создание массового общенационального надидеологического движения».
Таким образом, речь на сегодня идет уже и возможном бойкоте изменений в законе о партиях, с тем, чтобы внесистемная оппозиция по‑прежнему оставалась внесистемной, формируя некий «надидеологический» союз. Ничто не ново — именно этим занимался Гарри Каспаров в 2006 году, когда собирал «Другую Россию». И в этой связи к оппозиции возникает целый ряд вопросов. Остановимся только на самых важных из них.
Первый: еще совсем недавно внесистемная оппозиция боролась за регистрацию ПАРНАСа, «Рот-фронта», восстановление регистрации рыжковской Республиканской партии. Что изменилось сейчас? Почему постоянные упоминания о 500 гипотетических карликовых партиях звучат исключительно в негативном ключе? Неужели истинный либерализм лидеры внесистемной оппозиционеры понимают как возможность регистрации ТОЛЬКО их партий?
Второй: тот же либеральный ПАРНАС, да и левый «Рот-фронт», пытались зарегистрироваться согласно требованиям еще старого закона о политических партиях. То есть пытались доказать Минюсту, что эти структуры имеют не менее 40 тысяч членов и отделения в 50 процентах субъектов Российской федерации. Разве могут пусть даже 500 карликовых партий по 500 человек в каждой угрожать столь могучим организациям? Разве можно всерьез опасаться такой конкуренции? Но так как опасения звучат чуть ли не в каждом выступлении, не является ли это признанием истинного влияния внесистемных «партий»?
И, наконец, третий: внесистемная оппозиция требует возвращения избирательных блоков. Надо полагать, преследуя собственные интересы — возможность многим мелким внесистемным партиям выступать на выборах единым фронтом. Но зачем внесистемным оппозиционерам создавать множество мелких партий? Не проще ли объединиться и создать одну крупную? А если объединиться никак не получается — почему же закон виноват? Быть может в оппозиции нужно что‑то подправить?
Антон Пономарев
